Отправлено: 08.06.09 13:45. Заголовок: Чудеса рядом

Возьми это сам.
Чудеса рядом, в полушаге от тебя. Нужно только этот полушаг сделать, именно полушаг – не шаг и не стометровку. И никто за тебя его не сделает, как не поест, не поспит и в туалет за тебя не сходит.
Но это же к лучшему, правда? Если ты что-то берешь сам – это и впрямь то, что тебе интересно. Нужно? А вдруг это тебе совсем и не требуется, и даже вредно? Да не бзди… Вряд ли кто-то другой лучше тебя знает, что тебе нужно. Желания в большей или меньшей степени выражают наши действительные потребности. Главное – понять, что за потребность, чтобы не пытаться наесться водой и напиться солью.
Итак, чудеса. Ты готов выступить в поход за ними – сегодня, сейчас, сию минуту? Если будешь слишком долго собираться, рискуешь опоздать навсегда.

I. Утраченные акры
«Их не включает ни один
Картографический отчет,
Хотя разведка их ценой
Мечты и времени идет.
Они замещены листком
В масштабе сколько-то на дюйм,
И этот грустный факт ни в ком
Не вызывает грустных дум…»
Роберт Грейвз, «Утраченные акры»

1.
«Сумерки – время чудес», как сказал герой одного не слишком-то известного фильма. Весна – тем более. Весенние сумерки на перекрестке – самое время и место, чтобы случилось что-то из ряда вон. Не перекресток, говоришь? Перекресток, да еще какой! Мы с тобой на границе города и деревни, большого хищного города и медлительной, неряшливой, но непобедимой в своей кондовой хитрости пригородной деревни, а также – на границе леса, пусть даже вытоптанного и загаженного собаками придорожного леса, и луга, дикого, с торчащими ирокезами прошлогодней травы, с разбросанными там и сям покрышками от колес и обломками… хмм… транспортных средств, точнее в сумерки и не определишь, особенно издалека.
Видишь окружную автодорогу? Перед ней – полоса отчуждения, пустырь, на котором нельзя ни копать, ни строить, ни сеять, ни пасти коз. Она заросла кустарником и дикими травами, по ней бродят дикие собаки и не менее одичалые подростки, сбиваясь в стаи и норовя кого-нибудь задрать, в прямом и в переносном смысле. Не бойся – они нас не увидят. Не бойся, и они нас не увидят, не учуют, не подойдут. Будь параллельно, воспринимай их как часть дальнего плана, и они им так и останутся. Проверено неоднократно.
Давай, разведу костер – или ты, это же просто, самое простое, чему можно научиться в детстве, только убери всю сухую траву по периметру где-то на полметра. Пал – неоправданное, бессмысленное убийство всякой мелочи, давай хотя бы бессмысленных убийств избежим. Пустырь – тоже земля, не лучше и не хуже других мест, в которые ты приходишь. Да и, кроме того, ты ведь уйдешь с него совсем не таким, как пришел, так что, хотя бы в благодарность, побереги его для других искателей приключений.
Видишь, как плавится воздух там, над костром? Словно сама реальность плавится, да, тот самый «реал», что тебя задолбал. И ты решил с ним расстаться…
Ты что, думаешь, я буду отговаривать тебя от самоубийства? Неее… и не надейся. Я никогда не отговариваю суицидников.
Сам подумай - если ты сюда каким-то образом попал, а именно - родился у своей мамаши, и папаша тебя на стенку не спустил, и мамаша не сделала аборт, и в общественном транспорте тебя из нее не выдавили, как пасту из тюбика, и в женской консультации не сварили тебе начисто мозги и яйца процедурой под оружейным названием УЗИ, и ты не пал жертвой халатности врачей в роддоме, и не заразили тебя еще во младенчестве гепатитом или ВИЧем, то как же ты хотел жить! Ясновидящие говорят, что в последнее время участились совершенно безобразные драки ждущих воплощения душ у лона забеременевших дам... еще бы - беременных мало, а жаждущих жить - много. Естественно, воплощается самый сильный и быстрый или хитрый и подлый. Есть, конечно, и те лона, в которые лучше не попадать совсем, но ведь подобное тянется к подобному, так что и алкашки плодоносят не хуже нормальных женщин. Крик новорожденного звучит в до мажоре, не смотря на все мытарства, что приходится испытать человеку по пути на белый свет.
Что же случается потом? Белый свет оказывается вовсе не таким комфортным, как кажется душам из их иллюзорного мира... Тут бывает больно, и холодно, и голодно, и страшно, и скучно, и просто противно... Чем дальше, тем больше родившийся человек убеждается, что попал он, мягко говоря, не в санаторий. Качели чувств и ощущений могут раскачиваться от экстатического восторга до черного отчаянья, и это совершенно нормально, особенно в детстве. Полно колюще-режущих углов и граней, богатый набор замораживающе-обжигающих и обнадеживающе-обламывающих сторон у реала... Чувства, конечно, со временем притупляются, происходит "набивка реальностью", обрастаешь толстой шкурой привычки, научаешься избегать ударов, блокировать или отводить их, а самые ловкие даже используют их для собственной выгоды, но, увы, это происходит не со всеми...
Не бывает существования без боли, а для иных личностей самая пустяковая боль перевешивает любой кайф. Вот такие и задумываются о суициде. То есть, сперва они хнычут и ревут в пеленках по любому поводу и без него, канючат на горшке, ничего не жрут, кроме материнского молока и "агуши" до трех с половиной лет, не слезают с рук даже за самой интересной игрушкой, боятся кошек, собак, бородатых дядек и раскрашенных теток, не хотят слушать сказки, потому что они в середине страшные, щурятся от дневного света и орут благим матом, оказавшись в темноте. Если никаких органических поражений у такого "плаксы" нет, мы имеем дело с потенциальным суицидником. Это особенность души, а не тела. Самое интересное, детишки-то с различными болезнями, даже врожденными, гораздо более живучи и боевито настроены, чем эти несчастные.
В дикарском, первобытном обществе такие не выжили бы и десяти дней - их ликвидировали бы собственные мамаши для блага всего племени, в средневековом они не дотянули бы до года, став легкой добычей детских болезней, а у нас - доживают до того дня, когда могут вовсеуслышанье сказать: ну и гадость же весь ваш гребаный мир! Что я могу и

 Отправлено: 08.06.09 14:47. Заголовок: 3. Страх, в самом о..

3.

Страх, в самом общем и недетализированном виде - всего лишь предвосхищение страдания, сигнал: "будет больно!" Таковы все страхи, кроме одного: страха полного уничтожения, небытия. Для одних это страх физической смерти, для других - "смерти второй, геенны огненной", для третьих - "глаза Орла", для меня - такой ситуации, в которой зерно личности расхочет быть. Но он есть.
Страх, в целом - полезная для выживания вида эмоция, она заставляет нас избегать страдания и, следовательно, разрушения, сохраняет нас в обычном течении жизни, в стрессовой обстановке легко превращается в свою "противоположность" - ярость, но имеет и кучу побочных следствий, зачастую перевешивающих пользу. Страх перед новым ограничивает наши познания, страх перед отвержением мешает проявлению, даже возникновению чувств, и, возможно, такому опыту жизни, который дал бы нам гораздо больше, чем сто лет спокойной жизни в привычном кругу. Страх в критической ситуации часто дает неверные реакции, так же, как и ярость, неверные уже оттого, что они ожидаются противником и он к ним готов. Страх, испытываемый долгое время, разрушает тело и душу много хуже болезни.
То есть - полезный-то он только тогда, когда находится под контролем и управлением, а не контролирует и управляет нами. Когда мы можем услышать его сигнал, и тут же - отключить и проанализировать причину (если достаточно времени), или - мгновенно трансформировать в нечто иное, более результативное в данной ситуации (если времени на все про все с гулькин нос).
Начнем, пожалуй, с самого главного страха, пупа земли страхов - страха смерти. Знание о том, что человек - очень стойкая к разрушению структура, очень помогает в ограничении власти и силы этого страха.
При всем наплевательском отношении к телу большинство людей живет не намного меньше тех единиц, что пекутся о своем здоровье. Те, кто гоняет на байках, ненамного опережают в смертности тех, кто жрет колеса и колбасится в клубах, или пьет без меры коньяк/паленую водку и играет на денежку в казино/притонах. А на автодорогах России ежегодно разбивается насмерть больше человек, чем погибло в афганской войне. То есть, не влезая в экстремальные ситуации, ты, возможно, и проживешь дольше некоторых, которые лезли, но - далеко не обязательно, особенно учитывая, что затяжной дистресс экстремалам и драчунам не грозит, а убивает он (инфарктом и инсультом), в основном, боязливых и добропорядочных граждан.
Смерть физтела, конечно, наступит рано или поздно, но погибнет ли при этом сознание? Опыт околосмертельных состояний ставит это под сомнение. О себе могу сказать, что первый четко зафиксированный выход из тела произошел у меня после прекардиального удара. Наблюдения были ясными, яркими (в отличие от специально вызываемых измененных состояний сознания) и длительные попытки усомниться в них ни к чему не привели. Произошло это при заносе - я вылетела с дороги на обочину, где какой-то сукин сын бросил битые ж/б плиты. Летела кувырком через руль, хорошенько приложившись об него грудью. На свое счастье, ни одна из торчащих арматурин меня не нашла, но удар был такой, что боль буквально вынесла меня наружу. Внизу я увидела себя, лежащую, а озираясь в поисках помощи - старикана с бидоном, еще не вышедшего из-за поворота. Тут я испугалась самой этой ситуации (наконец-то поняла, что она значит) и очнулась уже глядя в небо и истошно крича. Старикан вынырнул из-за поворота, наверно, минуты через две. Увидеть из того положения я его не могла. Когда я ехала по дороге, то его точно не видела, иначе пришлось бы притормозить, то есть он вылез из какой-то ближайшей к повороту калитки, когда я уже кувыркнулась.
Кто-то утверждает, что душу после смерти, дескать, все равно слопает кто-нить "балшой и рогатый (пернатый)", но это тоже сомнительно. Откуда такие различия в способностях уже у трех-четырехмесячных младенцев, откуда такая осмысленная реакция на поведение взрослых, откуда умения, никак не могущие сформироваться в отсутствие долгой жизни в человеческом коллективе? Это никак не может быть ни безусловными рефлексами, ни "слизанным" откуда-то знанием: знание и умение - слишком разные вещи.
Мы, в общем случае, не можем вспомнить ничего, что предшествовало нашему рождению, но умеем многое, чему не учились. К примеру, что я, что моя дочь взяли в руки иголку примерно в одном и том же возрасте - около года от роду. И если свои "успехи" я не помню (скорее всего, их просто не было), то ее лежат в бабушкиной коллекции - парочка пуговиц, пришитых через край к лоскуту (бабуля на нем даже подписала, когда внучка ее так удивила, получается - в год и три с небольшим месяца). Не говоря о том, что способности манипулировать людьми у моей засранки обнаружились раньше, чем она сказала первое слово. Наблюдения за другими детьми дали примерно похожий результат - будто видишь людей, потерявших память и речь, многие, чисто физические умения и навыки (в связи с тем, что тело-то иное, не развитое и не привычное к этому), но сохранивших многие способности, связанные с пониманием природы вещей и людей. Примеры приведены выше.
То, что мы не можем вспомнить что-либо сейчас, не говорит о том, что этой памяти вовсе нет, тем более, что частенько что-то непонятное проскальзывает при взгляде на вроде бы рядовые вещи - к примеру, меня всегда "зацепляли" деревья, склоненные в одну сторону, темные коридоры с окном в торце, веревочные качели, разрушенная кирпичная стена в ошметках штукатурки, запах пыли, намокшей под дождем... Все это никак не связано с какими-то значимыми событиями или переживаниями этой жизни, но дразнит какими-то непонятными намеками, будто знает о тебе больше, чем ты сам. Вывести эту память - все, что сохранилось - из темноты в дневное сознание было бы очень полезно, хотя, наверняка, далеко не безболезненно. "Воспоминания" же, приходящие во сне или в ИСС, порождают больше сомнений, чем уверенности - слишком уж гладко и логично они выглядят, реальность такой не бывает.
Итак, скорее всего, нечто относительно бессмертное кочует из жизни в жизнь, обрастая склонностями и навыками, и здесь, в нашем физическом мире, оно называется - "человек". Так что для безотчетного ужаса перед неизбежным "концом всего" нет особых причин. Да, мы, как правило, теряем память, но не теряем даже характера и пристрастий, так что страх физической смерти превращается, скорее, в страх ощутимой потери, но не потери "всего себя".
Можно было бы сказать - да, "плавали, знаем", привлекая сюда опыт, вынесенный из употребления психоделиков, но не буду. Во-первых, проверить-то далеко не каждый сможет, у каждого свои переживания, и, во-вторых, нельзя тут исключить влияния "фантазирующего сознания".
Но уже по наблюдениям реала я нашла достаточно зацепок, чтобы склониться к тому, что физическая смерть - не полный пипец.
Это - первый способ обуздания страха, любого: наблюдение, рассуждение и ограничение. 60-80% страхов обыденной жизни идеально поддаются такой обработке. Найдя зацепки, оценив предполагаемый "вред" в худшем варианте, рассмотреть возможности его минимизации, понять, откуда страх берет начало и где его власть кончается, и ваш "страшный зверь" - в надежной клетке.
Это средство, конечно, не панацея, но оно помогает выявить все те моменты, которые не поддаются такой обработке. Это страхи, что некогда были загнаны вовнутрь, переработались, "ферментировались" в подсознании, и теперь отравляют жизнь своими миазмами, не поднимаясь, практически, наверх. Страх замкнутых помещений, подземелья, страх толпы, страх перед начальством, перед отчетами-экзаменами-аудитом, страх ответственности, страх быть отвергнутым... Начался он с травмирующей ситуации, которая позднее не была пережита в полной мере, а социальные нормы требовали, чтобы этого страха не было - вот вы его и запихнули в дальний ящик, вот он там и завонял. Что с ним делать? Да только достать оттуда, выкинуть, да и вымыть несчастный "дальний ящик". Как? "Руками, Энди, руками".
То есть? А вот берете страх, и боитесь его. Активно так боитесь, пересматривая раз, другой, третий, пятый-десятый вашу травмирующую ситуацию, со всеми предполагаемыми катастрофами и болями, и каждый раз прочувствуя боль и боясь ее настолько, насколько возможно. До тех пор, пока не станет "насрать". Я в семь лет сломала палец - ну, вроде ерундовина, а больно было намного сильнее, чем когда руку ломала. Терпеть не могла, по дороге к травмпункту орала, в травмпункте выла собачонкой, и еще всю ночь слезы и слюни пускала (грызла одеяло, чтоб родителям спать не мешать). А травма эта случилась, когда мы с одним мальцом поднимали камень, и он его отпустил. Слабак, ну что еще сказать можно... Но я стала панически бояться больших камней, казалось, каждый норовит перевернуться и прижать меня. И палец всякий раз ныть принимался. Все это начало меня доставать со страшной силой. Тогда я, назло себе, начала вспоминать это в самых ярких подробностях - и падение камня, и боль. Со злости вызывала ощущения намного более сильные, чем были на самом деле. И так - каждый вечер перед сном. Хватило где-то недели, чтобы этот вопрос... просто забылся напрочь, и вспомнился только тогда, когда мне покупали первое в моей жизни колечко, и его пришлось примерять на средний палец вместо слишком толстого безымянного. Произошло это через десять лет, я уже заканчивала школу.
А до этого был еще интересный случай. С восьмого класса я стала прогульщицей. Не просто прогульщицей, а прогульщицей истории. Этот предмет мне дико нравился до тех пор, пока его преподавал сперва один выпускник пединститута, потом - другой. Обоих "ушли" завучиха с директрисой, первая - истеричка с тяжелыми перверсиями (подозреваю некрофилию и садомазохизм), вторая - "конь с яйцами", на дых не переносившая мужиков в своем коллективе (исключение было сделано только для двух старичков - трудовика и нвп-шника). Так вот, эта истеричка была еще и историчкой, а все уроки истории, безразлично, о каком временном периоде шла речь, начинались с "рассказов о Ленине". Потом шел экскурс в марксизьм-ленинизьм махрового рОзлива, и оставшуюся часть урока мы писали "проверочную по датам". Меня так злила эта баба, так тошно было на ее уроках, что я перестала на них ходить. Сперва изобретала всякие отмазы типа хезнувшего не вовремя здоровья и открывшегося посреди урока поноса, но хватило их ненадолго. И тогда прогулы перешли в часть откровенных нарушений. Я брала какую-нибудь интересную книгу и сматывалась в Комитетский лес, если было относительно тепло и сухо, но такая лафа скоро закончилась. Ноябрь и декабрь - не лучшее время для сидения на пенечке. Пришлось бродить бесцельно по улицам, выбирая самые безлюдные закоулки, или ховаться на каком-нибудь незакрытом чердаке в компании голубей. Изготовление липовых справок (тогда еще единого бланка не было) стало вторым моим нарушением. Стоит ли говорить, что я боялась раскрытия? До посинения рожи и липкого пота по спине, до тошноты и чуть ли не обморока. Мерзла, оттаптывала ноги, ужасалась, представляя, что меня увидел кто-то знакомый и уже настучал по телефону отцу... В декабре наступил кризис - я действительно сильно заболела, бронхит, врачи пугали астмой и даже эмфиземой, но все, как ни странно, обошлось, и я очухалась в две с небольшим недели. Наверное потому, что болтаясь на морозе уже с температурой, я как-то внутренне осознала: а фиг с ней, с истеричкой, пусть мелет свою чушь, просто слушать не буду; ну, что она может - двойками завалить? выгнать из школы? И это - страшно?! Ну, отец по морде пару раз врежет, ну, придурком и ублюдком обзовет - что, со мной такого прежде не случалось? А вот мерзнуть до зубовного скрежета и заходиться в кашле - гораздо хуже, и ведь я это выдерживаю. А ради чего? Да пойду домой, выпью чаю с лимоном и завалюсь под родное, колючее-шерстяное, одеяло. И пусть что хотят со мной, то и делают. С тех пор всякий страх перед вышестоящими инстанциями у меня исчез.
Часто встречается страх собственной ошибки, несовершенства, и наказания за него. А вы не думали о том, что наши ошибки говорят о нас самих намного больше, чем любые успехи? В конце концов, вы зачем пришли сюда - отыграть заранее выученную роль или приключаться? Ежели первое - то, однозначно, ошиблись, и временем, и местом. Жизнь прекрасна и удивительна, и прекрасна потому, что удивительна - никогда не знаешь, какую свинью она тебе подложит в этот раз. Какие вы любите (это не для всех, а для геймеров вопрос) игры - те, где заранее известно, какой монстр откуда выпрыгнет, или те, где сам мир и сюжет настолько запутанный, что невозможно вкусить всю прелесть игры даже за пять, семь, а то и больше прохождений? Еще интереснее многопользовательские, вроде Варкрафта. Если у однопользовательской, все же, количество вариантов конечно, то у сетевой их бесконечно много. Сами игроки создают друг другу немало гемора. Но есть игра еще прикольнее. Жизнь. Потому что мир ее весьма многообразен, настолько, что познать его до конца не под силу ни одному пользователю, потому, что пользователей в ней - не один миллиард только твоей "расы", и потому еще, что неписей в ней нет - даже погода, и та имеет свой характер, и частенько меняется совсем не так, как прогнозирует Гидрометцентр. А сколь разнообразны квесты! Дурак был, кто написал: "сюжет кривой, зато графика прикольная". Сюжет тоже прикольный - для того, кто сам выбирает свои квесты, а иногда их сам создает. И именно наши ошибки подтверждают то, что мы существуем не в замкнутом кружке своих фантазий, а в неизмеримо более широкой "реальности", совместно сотворенной и изменяемой ежечасно, ежесекундно множеством существ и "сущностей". Только ведь в таком мире неизбежны ошибки - как от незнания всех сторон того квеста, за который берешься, так и от незнания собственной натуры.
И это здорово! Нет ничего разрушительней для души, чем вечная "мистериалка". А боль? - спросите вы. А коли бы не было ее, как бы узнали мы о своей ошибке? Значит, ради разнообразия и непредсказуемости сюжета мы выбрали, родившись именно здесь, и ее. Вы выбрали, никто вас сюда не пихал. Еще и локтями работали, расталкивая других желающих! Ради чего? Если вы чувствуете себя здесь не так, чтобы очень, если "жизнь" постоянно подбрасывает вам мозговыворачивальные и зубодробительные задачки, то, скорее всего, вы еще до жизни решили получить тут необходимый опыт. Ну, и получайте его. Причем, и победа, и поражение несут его примерно в равной мере. Как в научном эксперименте: отрицательный результат - тоже результат. Не бойтесь его получить, даже если это изрядная оплеуха.
Правда, есть такая фишка, которая помогает избегать неприятностей в реале. Переживая "оплеуху" в своем воображении, вы уже получаете необходимый вам опыт, и в реале он тогда, скорее всего, не проявится. У меня было немало рискованных ситуаций, в которых мои действия могли принести мне очень большие проблемы. Я делала это - потому что так говорила мне моя натура, но потом страшно боялась. И я прокручивала в голове возможные последствия, переживая в воображении до тех пор, пока не приходило понимание: я готова платить и такую цену. И худшее обходило в реале меня стороной. А "квесты" становились все сложнее.
Но есть еще один род ситуаций, когда переживать поздно, раньше надо было думать. Сейчас пора действовать, даже если знаешь, что от этого тебе будет худо. Так бывает перед дракой, перед прыжком, на пороге нового и опасного дела. И страх сковывает тебя. Что делать? Забыть. Забыть, что собираешься делать, что с тобой может случиться, забыть, кто ты и как тебя звать, забыть, где твои руки и ноги, забыть, может быть, даже речь... Все, что потребуется - тело вспомнит само, и гораздо быстрее, чем разум. А тебе надо просто сделать шаг. Один шаг. Вперед. Если ты ничего не помнишь, это так просто... Ибо страх, если вспомнить первую фразу нашего "исследования" - предвосхищение, воспоминание-воображение страдания.

Итак, после всей этой трепотни, хочу остановить твое внимание на трех моментах:
1) Страх и боль (страдание) – не только обязательные, но и, зачастую, желательные элементы любого существования, без них невозможно ощущение реальности бытия. В преодолении страха и победе над конкретными обстоятельствами, причиняющими конкретную боль, заключается подтверждение того, что и ты – реален, есть.
2) Зачастую страх необходимо отключать сразу после того, как он выполнил предупреждающую функцию, для этого есть несколько способов.
3) Эти способы:
a) «окружить, ограничить и обезвредить» - рассудком, «подстеленной соломкой», просмотром возможных вариантов и стратегий.
b) «выгрести» загнанный поглубже страх и перебояться его как можно ярче, пока не станет на него насрать.
c) просто научиться не бояться ошибки и последующих за нею неприятностей, ибо только это подтверждает существование независимых от нас объектов и субъектов, «реала», да и многого другого. Когда некоторое время пребываешь в полной изоляции от реала, в условиях «голодной информационной диеты», например, в квартире с занавешенными окнами, без средств связи, телевизора и книг – это хорошо помогает оценить даже самые гадкие ляпсусы «на вольной воле». Для такой тренировки подойдет и сурдокамера дней на пять, и просто «домашний одиночный арест» на то же время, и изоляция в пещере, если у кого-то есть такая возможность…
d) когда уже пора действовать, а не успеваешь «соломки подстелить» – просто забыть, все напрочь забыть, даже речь человеческую, стать вроде дурака несмысленного – и сделать шаг.
4) Кстати, можно повлиять на несвершившиеся пока события, купировав самые неприемлемые варианты. Как? Пересмотрев их в воображении с полным ощущением происходящего. Несколько раз. Если вы должны при их реализации ощутить нечто физически, вплоть до ранений, несовместимых с жизнью – вы должны как можно ярче это вообразить, и воображать до тех пор, пока воображенное ощущение не сотрется полностью из сознания. Нельзя останавливаться на полпути! Раз уж взялись – идите до конца. И эти вещи вас минуют. А вот, если струсите, пожалеете себя, прекратите на середине – точно исполнится именно то, что вы навоображали.
© Ольга Хорхой